Василий Николаевич Тумилович родился в 1953 г. в д. Кожан-Городок Лунинецкого района. В 1980 г. закончил Ленинградскую духовную семинарию, в 2000 г. — исторический факультет Могилевского университета. Преподаватель истории в г. Лунинце. Участник международных и республиканских научно-практических конференций по вопросам истории и краеведения.

Вадим Жилко

Имя, покрытое тайной

Но почему имя писательницы не упоминается ни в одном советском литературном справочнике, ни в одной вышедшей на сей день энциклопедии? Ведь имя Софии Прорвич было довольно широко известно как среди читателей, так и в литературных кругах довоенной Польши!

Ответ прост: С. Прорвич — религиозная писательница, к тому же жившая за пределами тогдашнего СССР, в Западной Белоруссии. В СССР же государство вело борьбу против всякой религии, именно по этой причине творчество С. Прорвич там не признавали.

После 1991 года, когда СССР перестал существовать, ни в одной из республик бывшего Союза государственный атеизм развития не получил. Но у себя на родине, в Беларуси, С. Прорвич продолжала оставаться в забвении. Этому способствовало немало причин: 1) произведения С. Прорвич разбросаны по многим, теперь очень редким, периодическим изданиям; 2) даже главная библиотека страны — Национальная библиотека Беларуси — не имеет в своих фондах ни одного номера варшавского еженедельника «Воскресное чтеніе», где чаще всего печатались произведения этой писательницы; 3) сборников произведений С. Прорвич, изданных при жизни писательницы, на сей день не выявлено; 4) биография С.Прорвич никогда раньше не была более или менее полно опубликована.

Творчество С. Прорвич привлекло моё внимание в 1984 году, после ознакомления с несколькими десятками её произведений, напечатанных в журнале «Воскресное чтеніе», который начал выходить с 1924 г. в Варшаве на русском языке и издавался православной митрополией. Журнал был «обязательный к подписке в двух экземплярах на приход: один экземпляр для церковной библиотеки, другой — прихожанам для чтения».

В одном из номеров «Воскресного чтенія» («ВЧ») было помещено два фотоснимка писательницы: на одном из них она была в молодом возрасте, на другом — выглядела ветхой болезненной старушкой. Вот по этому-то, последнему, фотоснимку и можно было определить ее примерный возраст: писательница могла родиться между 1850-1860 годами.

Вот и все биографические «сведения» о С. Прорвич, которые удалось добыть к 1984 году; не было известно имя её отца, не уточнен год рождения, оставалось неизвестным и место рождения.

Известно, что после присоединения Западной Белоруссии к БССР, последовавшего в 1939 г., все изданные «при Польше» общественно-политические, народно-религиозные и даже детские издания подлежали уничтожению: считалось, что они не могли не содержать антисоветских материалов. Повторное уничтожение печатных изданий, изданных в несоветское время, последовало примерно через пять лет, после изгнания с территории БССР гитлеровских войск. Так что те номера «ВЧ», которые не были уничтожены в 1939-40-м годах, попали в поле зрения властей в конце второй мировой войны. Советская государственная машина в этом направлении работала исключительно эффективно; итог её работы состоит в том, что до нас дошли только чудом сохранившиеся отдельные номера «ВЧ».

Уничтожить периодику «проклятого прошлого» должны были сами подписчики. Неисполнение этого распоряжения могло повлечь за собою самые тяжкие последствия, т.к. хранение, распространение антисоветских печатных материалов считалось уголовным преступлением.

Но, к счастью, на Беларуси всегда находились мужественные люди: один из таких смельчаков в годы сталинщины (!) расписался в собственном мужестве на первых страницах сотен журналов: «Мною хранился журнал в подвале церкви д. Мижевичи. 16.Х.50.-Валюк».

Это подвиг! Это мужество смельчака, перед которым можно склонить колени и который, рискуя попасть в лагеря, сохранил редкие издания для потомков. Не будь в Беларуси Валюка — пришлось бы исследователям ездить в польские архивы за «ВЧ»... И, конечно, С. Прорвич оставалась бы у нас забытою, возможно, на долгие годы.

Внизу на первых страницах журналов — пометка другим, более уверенным, грамотным почерком: «Изъято в подвале церкви д. Мижевичи... Настоятель церкви Н. Цвишевич».

Настоятель взял на себя смелость сдать «крамольную литературу», а ведь другой — просто сжёг бы! Да и место выбрал самое надёжное для хранения: областной архив!

Благодаря мужеству этих людей единственным местом в Республике Беларусь, где сохранилось «ВЧ», является Брестский архив. Однако доступ к подобным изданиям в условиях СССР был для рядового исследователя воспрещён: материалы считались антисоветскими.

Но вернемся к сегодняшнему дню: в 1996 году, после многолетнего перерыва, у исследователя появилась интересная информация: стало известно, что в Государственном литературно-мемориальном музее Якуба Коласа в Минске хранится открытка, подписанная «Софье Фёдоровне Прорвич в Польше» Ценнейшим приобретением явилось здесь одно-единственное слово: Фёдоровне! Это слово явилось тем ключом, которым открывались все дальнейшие тайны биографии С. Прорвич.

Итак, отца писательницы звали Фёдором...

При исследовании нескольких десятков произведений писательницы было обращено внимание на рассказ «Крест», в котором С. Прорвич утверждает, что родилась в «широком селе «Оз-чи», где её отец был священником. Теперь нужно найти именно то село «Оз-чи», где в годы детства Софии была церковь со священником Фёдором. Указатель почтовой индексации — самый доступный справочник, имеющийся во всех отделениях связи, — насчитывает в Беларуси пять деревень «Оз-чи», но полесские слова и выражения, а также описанные в рассказе «Крест» обычаи, бытовые сцены указывали, что «Оз-чи» нужно искать в той части белорусского Полесья, которая в середине ХІХ века находилась в пределах Минской губернии. Среди сел «Оз-чи» наиболее вероятным местом рождения писательницы могли быть Оздамичи Столинского р-на, Озаричи Пинского или Озаричи Калинковичского районов.

По этим адресам коллегам (учителям-историкам) были направлены письма с просьбами выяснить, были ли в их населенных пунктах церкви в сер. ХІХ в., нет ли там захоронения священника с надписью на могильной плите «Фёдор»? Но... историки этих школ так и не отреагировали на эти просьбы. Исключение составил учитель А.А. Касперович из Озарич Пинского района, проделавший в короткий срок большую исследовательскую работу, да настоятель Оздамичской церкви протоиерей А. Варницкий, собравший ценную информацию о сёстрах и родителях Софии Прорвич.

Справочник «Статистические сведения о церквах и причтах Минской епархии» помог сдвинуть поиски с мёртвой точки: в нем приводится описание Оздамичского прихода и сведения о настоятеле: им был «священник Фёдор Чистяков, время служения 20 лет».

Более подробные сведения об о. Фёдоре и его приходе можно найти в книге «Описание церквей и приходов Минской епархии»: «Прихожане довольно религиозны... Настоятелем состоит священник Фёдор Чистяков, из среднего отделения семинарии, священствует с 1860 г., награжден скуфиею.

При церкви существует церковно-приходское попечительство и штатное народное училище. Процент грамотности между прихожанами не более 3-х.

Первая церковь, Свято-Троицкая, разобранная в 1874 г., была очень древняя, о которой только и говорилось в народе, что она из покон века была православная.

Настоящая Св-Троицкая церковь... деревяная... на дубовых столбах, новая, окончена постройкою в 1877 году...

...Приписная Ольгомельская церковь...

...Документы обеих церквей на польском языке забраны в 1844 году в Минский Губернский комитет...

...Весною приходится посещать некоторые деревни с помощью лодки, а иногда с палкою в руках, перепрыгивая с кочки на кочку...

...Усадьба причта при церкви. Дом у священника новый о пяти комнатах с кухнею и двумя сенями».

Так выглядели Оздамичи в 1879 г. Как же они выглядят теперь?

...Дорога из Ольгомеля, вымощенная булыжником, ведёт в Оздамичи. Церковь и усадьба причта выглядят почти так же, как и 110 лет назад. Даже при современных и довольно удобных дорогах чувствуется, что Оздамичи — одно из отдалённых селений Полесья.

Остановился, поговорил о том-другом с мужчинами, женщинами, детьми. Стараюсь уловить особенности оздамичского произношения; их речь мне знакома: на их устах — родной язык литературных героев Софии Прорвич. Здесь разговаривают так же, как и в Кожан-Городке, Лахве, большинстве сёл Лунинецкого и Столинского районов.

В «Исповедных ведомостях Оздамичской церкви за 1889–1895 гг.» нашлась запись о том, что дети свящ. Фёдора Чистякова проходили исповедь в Давид-Городке: это Ольга, Екатерина, Вера. Из церковных записей следовало, что Екатерина уже была замужем. О старших же детях Чистяковых не упоминается: они уже жили отдельно и в списках оздамичских прихожан не числились.

У северной стены алтарной части храма нахожу могилу родителей С. Прорвич. Раздвигаю густые заросли сирени, покрывшие могильный холмик, и переписываю в блокнот сохранившиеся на чугунных табличках надгробия надписи: с западной стороны памятника надпись «Дети родителям», с восточной — «Помяни Господи, во Царствии Твоем», с южной — «священник Феодор Васильевич Чистяков, 1826–1891, 15 октября», с северной — «Юлия Степановна Чистякова, 1829 – 1891, 26 ноября».

Памятник стоит не «в ногах», а в «голове» погребённых — распространённый на Беларуси и Украине обычай, противоположный российскому... Вспоминается стихотворение С. Прорвич «У папиной могилы»...

Что ещё? Да! Они умерли явно не от старости (в 65 и 62 года), к тому же с промежутками в 43 дня. Странная причина смерти...

... Хотя июльский день длинный, но солнце уже склонилось к западу. Низина вдоль Припяти затягивается туманом, который ползёт, стелется, внося желанную прохладу в тепло летней ночи. На болоте «ожили» ночные птицы после дневной жары.

Прощаюсь с отцом Александром, сажусь на велосипед и жму педали. Впереди — остановка в Давид-Городке. Веломаршрут ст. Житковичи — Оздамичи — Столин — Лунинец, протяженностью в 180 км, пришлось прервать на станции Видибор из-за ночлега.

Позже, просмотрев «Минские епархиальные ведомости» за 1891–1893 годы, я не нашел там некролога о. Фёдора Чистякова, приходского священника из глухой полесской деревни. Как жаль! Его биографические данные так нужны для исследования родословной писательницы Софии Прорвич!